Пришла пора платить свои долги
Последние, пока остались силы,
Чтобы простили боги и враги,
Когда придут на краешек могилы.
И тут как тут, тихонечко вошла,
В плаще до пят, такая, знать, работа,
Как будто все оставила дела,
Комком от страха накатила рвота
Спросил ее, зачем и сам не знаю,
Но вижу, что за мною смерть пришла,
Выходит так, что хата моя с краю,
Видать, земные кончены дела.
Исчезла дрожь в коленях понемногу,
Я предложил: «Давай на посошок.
На посошок, на дальнюю дорогу,
В последний путь, раз наступает срок».
Мы пили под холодную картошку,
А после в ритме вальса, раз, два, три…
Под старую охрипшую гармошку
Вдвоем орали песни до зари.
Мы как друзья, что побратались кровью.
«Куда он денется, ваш гребаный погост», -
И предложила выпить за здоровье,
Мы за здоровье поднимаем тост.
Я ей в ответ: «За дам!» И выпил стоя,
Потом за всех усопших и живых.
Весь мир – бардак, и нас в квартире двое,
И пили, значит, каждый за двоих.
Ее косой махали, как проклятьем.
Потом на руки – значит, кто-кого.
Я больше часа шарился под платьем,
Но так и не надыбал ничего.
Ушла к утру – трехсменная работа,
А я проснулся, господи, прости,
Во рту всю ночь сушил портянки кто-то,
Глаза продрал – и начало трясти.
Промаялся до вечера, и снова
Она пришла, усталость через край,
Присела, прогундосила три слова,
Сказала: «Жив курилка? Наливай!»
И понеслась душа моя по кочкам,
Пустых бутылок в доме целый склад,
На закусь соль да хлеба два кусочка,
И так гуляли восемь дней подряд.
Она ушла, и я проснулся рано,
Подумал: «Лучше б я тогда подох».
Про алкашей мужик бубнил с экрана,
Нас на Руси, как на собаке блох.
Она ко мне потом не приходила.
Семь бед, как говорят, один ответ.
Но не могу понять, что это было:
Взаправду или просто пьяный бред.
Я вышел из запоя понемногу,
Давно не пью, уже четвертый год,
В порядке все, и, в общем, слава богу!
Но жду, все жду – когда она придет.
Шаги на лестнице – под ложечкой заныло,
Я просмотрел до дыр дверной глазок,
Но, кажется, она меня забыла,
Отмерив на Земле мне новый срок.
