Глава II
Я библию читаю натощак.
Стих утром заменяет сигарету.
Заехал в церковь – что-то здесь не так
Мне показалось, судя по портрету.
И было слово, и всего семь дней –
Нормальный срок для русского запоя.
Восьмые сутки, и зеленый змей
Освобождает место сухостою.
А между этим, что и где творил,
Накрыто грязно-белой пеленою.
Не помню справа, слева все забыл,
Рассорившись на время с головою.
Всевышний тоже, видно, согрешил,
На грудь взяв лишку малость, для согреву.
В седьмые сутки дело завершил,
На всякий случай вылепив нам Еву.
Благая мысль, блаженные дела,
И первенца, сама того не зная,
За ночь одну она с ума свела,
Даруя жизнь, закрыв ворота рая.
И повелось: что в радость – то грешно.
А благость – от чего спина дугою.
На Землю в ссылку – разве не смешно? –
За ночь одну, еще притом с одною.
Своим умишком, правда, не пойму:
Всевышний создал Землю в виде Рая,
А после что же – превратил в тюрьму?
Спрошу у Дьявола, когда дойду до края.
Да заодно мне, может, объяснит,
Зачем, слепив, пришили «это дело»?
У Евы по-другому – не висит.
Так подогнав одно к другому тело.
И яблоко, выходит, ни при чем.
Фруктоза и крахмал – не разгуляться.
Да и зачем оставил их вдвоем,
Когда не нужно даже раздеваться.
Бессмертие – оно-то нам зачем?
Журавль – Богам, им в руки – две синицы.
За жизнь одну измаешься совсем,
И все стареет, кроме ягодицы.
Я думаю, когда ногой под зад
Адаму с Евой, легче чтоб катилось,
На месте том осталась благодать,
Точнее, пролилася Божья милость.
Потоп и мор, нашествие, чума
Лились на нас, как с рога изобилья.
Всевышнего, я думаю, с ума
Сводило его полное бессилье.
Чуть оклемаемся, и камни с неба – дождь,
Или подарок свыше – тиф с холерой,
А если мало, то на сцену вождь
Выходит следом с фанатичной верой.
А кто не с нами – значит, против нас.
Чужая вера просто комом в глотке.
В поход крестовый сразу, всякий раз
Приказом свыше, значит, по наводке.
Устал грехи Господь терпеть людей,
И мы давно уже роптать устали.
За ночь одну смотался Моисей
И притащил заветные скрижали.
Ну, и как водится, все вдребезги разбил,
Дай дураку стеклянный… не об этом.
На руку скорую, пока не позабыл,
Все записал, чтоб править этим светом.
Не мудрено. Синай – крутой бугор.
И долбанулся, видно, он не слабо.
А вспомнить все – так это перебор.
Жаль, не забыл все, что касалось бабы.
Но по порядку. Наш Господь един,
Как проводник из рабства в Палестину.
И помнит пусть заблудший гражданин –
Всевышний любит всякую скотину.
Кумир для всех, конечно, это Он.
И не моги создать себе другого.
Не дай Господь, в кого-то ты влюблен –
Башку на плаху, хрена, мол, какого.
Напрасно ты его не поминай,
Как говорится: «всуе» и «не всуе»,
И так все это, значит, понимай,
Что оторвут... Ты понял Что? Вчистую.
И почему-то день седьмой – суббота.
Семь дней – неделя, как здесь ни крути.
Но Моисей напутал раньше что-то.
А воскресенье? Господи, прости!
Отца мамаша помнит очень смутно,
Он, как у всех, естественно, пилот.
Завис с девицей в гнездышке уютном.
А может, сдох по пьянке, идиот.
А если нет, конечно же, уважим,
Тогда продлятся их и наши дни.
За их здоровье разольем и вмажем,
Пусть до ста лет здесь маются они.
Не убивай. Ну, это как придется.
По пьянке если – это не в зачет.
И глаз за глаз, кто первым засмеется,
А зуб за зуб – и сразу ровный счет.
На баб смотри и не давись слюною.
Подумал только – сразу согрешил.
Ну, это слишком, так решим с тобою.
Я всем скажу, что ты мне разрешил.
Не укради. Ну как же это, братцы?
Как дальше жить без имени Творца?
Куда, скажи на милость, мне податься,
Когда у нас реформы без конца.
А может быть, писали божье слово
Они, в расчет не принимая нас.
На руку скорую, раз-два – и все готово.
Вот и прекрасно. Это в самый раз.
Воруй, Россия! Только понемногу.
Коль разрешили – значит, нужно красть.
Кто спер вчера железную дорогу –
Сегодня может уходить во власть.
Как дальше жить, скажите, без доносов?
Не оговаривай, мол – грех, не клевещи.
Один ответ на тысячу вопросов.
Но это слишком. Боже, не взыщи!
Прости меня, что «всуе» поминаю,
Но так учили «совесть, ум и честь»,
Что если я сегодня голодаю,
То мой сосед совсем не должен есть.
И я пишу налево и направо,
На всех и вся. Вот у соседа гость.
Одни взорвут паром и переправу.
А те мечтали, чтоб сменился вождь.
У них возьмите, только мне отдайте,
Что не успели приставы отнять.
Не отдадите, сволочи, так знайте –
Я буду точно Господу писать.
