ГЛАВА II
Город Муром, по дороге
Грязь в колено, вязнут ноги.
Старцев как-то занесло
В Карачарово село.
Помолившись на дорогу,
Шли они искать подмогу.
***
Тридцать лет тому назад,
Да еще годочков пять,
В том селе среди сосенок
Родился простой ребенок.
Ефросинье Бог послал
Парня. Долго грудь сосал,
Вымахал в свои три года
Лет на десять за полгода.
Но беда вдруг в дом вселилась,
С парнем горе приключилось.
Встать не может, все лежит,
Видно, клещ-энцефалит
Укусил ранней весною,
Не дай бог, нам так с тобою.
К тридцати годам пострел
Стал как боров, ожирел.
Вес почти двадцать пудов,
Звали восемь мужиков,
Когда шла с него вода,
«Утки» не было тогда.
Как-то грязные, в пыли,
С Вологды бичи зашли.
В Карачарово село
Их случайно занесло.
Попросили кусок мыла,
Огурец, а выпить было.
А Илюша им в ответ,
Мол, не встать мне, мочи нет.
«Во дает? Какого хрена
Ты лежишь тут, как полено?
Выпить хочешь? Сядь за стол.
На раз-два – встал и пошел.
По края ему налей!
Пей! Халява, дуралей».
Илья принял ковш, второй,
Точно, что проснись и пой.
На Руси стакан – запой.
Пили день уже восьмой.
Восемь дней Илюша пил,
Облегчиться не ходил.
Долго Муромец терпел,
Как белуга заревел
Да из дому быстро ходу.
Мужики бегом до брода,
Шапки хвать – да от греха.
Полетела вслед соха.
«Вот скотина, ну дурак,
Крыша съехала никак».
Разогнал он все село –
Так Илюшу пронесло.
С той поры живет примета,
Что поближе к концу лета,
Если мы лекарство пьем,
Пользы – сколько спирта в нем.
Стал богатырем калека,
Не нужна стала опека,
А во всем один секрет –
Русский наш менталитет.
***
Вот к нему-то старцы шли.
На Руси богатыри,
Как клопы в избе плодились.
Но такие, сделай милость,
Как Илья, Добрыня, «Поп»,
Лет в пятьсот родились чтоб.
Да и то, коль бог поможет,
И родить еще кто сможет.
***
К первому «Попу» пришли,
Поклонились до земли.
«Алексей, Алеша, сын,
Ты помочь сможешь один.
Только вешняя вода
Схлынет, то придет беда.
Слышишь, землю топчут кони,
Плачет Русь, от боли стонет.
Налетит на нас орда,
Для тебя-то ерунда
Порубить нечисть мечом –
Только шевельнуть плечом.
Пусть трясется азиат,
Басурман, коль виноват».
Он в ответ: «Не стану врать,
Надо все обмозговать».
День… десятый, тут как тут,
Снова старики идут:
«Слово молви, не молчи».
«Тихо, старые хрычи!
В общем так – сильна их рать,
С нею мне не совладать».
Изо всех богатырей
Был один он грамотей.
На коня – и был таков.
Мужики стоят без слов
Минут пять. Заговорили,
Покричали и решили:
«Шибко он красив собой,
Может, падла, голубой.
Если он принарядится –
Станет красною девицей,
Такой каждый будет рад.
Ну, Попович! Вот же гад!
Хватит мужики калякать,
Потащились к Кожемяке».
***
Жил Добрыня за рекою,
Промышлял сперва разбоем,
Но в остроге отсидел –
То ль затих, то ль поумнел.
Стал на бойне кожи мять,
Бить быков да обдирать,
Но скажу вам откровенно,
Силой необыкновенной
Бог Добрыню наградил,
Жаль мозги вложить забыл.
Но еще страшней, о боже,
Наградил его он рожей.
Как шептался простой люд –
Идиот, урод и плут.
Старики к нему пришли,
Поклонились до земли:
«Свет Никитич! Гой еси,
От беды страну спаси.
День и ночь вражина скачет,
Без тебя ему удача
Улыбнется, как всегда.
Ты хоть пьян, но не беда.
В чистом поле нужно встать,
Разогнать собачью рать.
Да помылся бы ты что ли.
Лень? Так выйди в дождь на поле.
От тебя такая вонь,
Ясно всем – дерьмо не тронь,
Не отмоешься вовек,
Падаль, а не человек.
Ты подумай до обеда,
Тебе слава – нам победа».
День Добрыня размышлял,
Так и этак посчитал.
Думы, словно погремушки,
В глаз стучат да по макушке.
Не придумал ничего,
Да и на хрен, ну его.
Мужики пришли опять,
Что-то надо отвечать:
«Думал я, деды, полдня,
За полцарства, и коня,
Да что б в жены царь-девицу,
А в приданое столицу,
Половину всей казны
Да парчовые штаны.
А иначе, вашу мать,
Век вам воли не видать!»
Ждет ответ, пенек пеньком,
Что гутарить с дураком.
Старцы хором загалдели,
На Добрыню налетели:
«Все сказал, едрена вошь?
Значит, сука, не пойдешь?
Ах, навозная ты тля…»
Дальше что – писать нельзя.
***
Долго спорили – все зря.
Стой, а где же наш Илья?
Как с села Илья ушел,
Камушек в лесу нашел.
Так как буквы не учил,
Просто взял и откатил.
А там конь, красивый, ратный,
Булава да меч булатный,
Сапоги, кафтан, кольчуга,
Пика, верная подруга.
Приоделся, честь по чести,
Хоть на пир, хоть в дом к невесте.
***
Зорька в поле догорала,
Рать побитая лежала,
Дело рук богатыря –
Восемь девок, два хмыря.
Погулял, видать, Илюша.
Ну да ладно, дальше слушай.
Богатырь, когда он есть,
Его подвигов не счесть
(Записали, если б было
У Поповича чернило).
У Ильи смысл жизни всей
Был Разбойник-Соловей,
Где-то в дебрях затаился.
И Илья там поселился,
Жил он в Муромских лесах,
Пели вши на волосах,
Гниды тихо подпевали,
Там они его сыскали.
Как дубиной между глаз,
Царский отдали указ:
«Царь, устами воеводы,
Жалует тебе, уроду,
Кладенец да лук тугой.
Да куда же ты, постой,
С неукраденной казны
Два целковых на штаны,
Да жену с конюшни царской,
За победу – чин боярский.
Ай, Илюша, молодец,
Как гарцует жеребец,
Не сдержать, так рвется в бой.
Все. Покончено с Ордой.
Раз – и все готово к сече,
Да и думать ему нечем».
«Что гадать? - в ответ Илья, -
Сумасшедший что ли я?
Рвать всем надо побыстрее,
Пока нет петли на шее.
И вам, старцы, гадом буду,
Нужно сваливать отсюда».
На коня, и в лес стрелою.
Кто ж рискует головою?
Разве в США спецназ,
Ну, да это не про нас.
Душит мужиков обида:
«Вот же мразь, какая гнида,
Как уехал, чинно, гордо,
Сучье вымя, козья морда.
Хрен на них, не то видала
Русь, без них не пропадала».
Песни пели до зари,
Где толкуют глухари,
Лапти новые сплели,
Приобулись и пошли.
