Вторые сутки льет и льет,
Раскисла от воды столица,
Господь в запое, видно, пьет,
Хрен положив на наши лица.
Наверно, кран на всю открыл,
Как я тогда, хотел помыться,
Потом уснул, про все забыл,
И в дверь никто не достучится.
Я за мобильник — он вне зон,
Я в церковь, что святой Ирины,
И батюшке: «Давай, трезвонь,
У нас сегодня именины!
Давай, звони, пускай Господь
Лить прекратит на Землю воду,
Закроет краник и вперед,
Все собирать по небосводу.
У вас с ним есть прямая связь,
Ему полезно для зарядки,
Да хорошо, не льется грязь —
Канализация в порядке».
А поп, как водится, в дугу,
Сказать точнее, так в хламину,
Мол, разбудить я не могу
Эту запойную скотину.
«Ты это батюшка о ком?
До дуриков допился что ли?»
Да, мол, о звонаре своем,
Ужратом в стельку дяде Коле.
Я сам звоню, и звон плывет
К нему малиновой настойкой.
Он недоволен, но встает,
Гремя вверху небесной койкой.
Закроет краник, поворчит,
Продрав на лике своем веки.
Не убирать чтоб, превратит
В спиртное пролитые реки.
И ниспошлется благодать,
Нам реки спирта, как награда...
Да, хорошо бы, твою мать!
И больше ничего не надо.
6 июля 2008 г.
